Я не стал брать трубку, а нажал кнопку громкой связи.

- Да...

- Костик, привет! - звонко раздался Ольгин голос на всю кухню. - Чего не звонишь?! Тебе папа не сказал?! А ну-ка, дай его, я щас ему:

- Сказал-сказал... и в магазин вышел:

- А чего не звонишь?!

- Хотел... только что...

- Костик, я у мамы!

- Знаю...

- Костик, так лучше будет! Не дай Бог - заболею, а мне завтра вечером уезжать!

- Знаю...

- Ничего ты не знаешь! Нам самим сообщили про эту Астрахань в самый притык, обалдеть можно!

- Знаю...

- Ты лечишься?!

- Знаю...

- Чего "знаю"?! Чем лечишься?!

- Знаю чем...

- Ты там спишь, что ли?!

- Да...

- У тебя температура?!

- Да, у меня сейчас температура, и я сплю с ней...

- Ну и чудной же ты, Костик! С тобой нельзя поговорить, ты никак не выспишься после этой водки! Я хотела объяснить, чем тебе питаться без меня, а ты... ладно, выспись и позвони! Люблю-целую! - и дала отбой.

Я выключил громкую связь, снова поднял трубку, вытащил лист бумаги, лежавший между страницами журнала, стал быстро набирать номер, и после второй попытки отозвался мужской голос:

- Аллё!

- Здравствуйте. Это союз художников Петербурга?

- Да, САНКТ-Петербурга! - акцентировал он.

- Спасибо, буду знать... - ответил я грубовато, но по-другому ответить не смог. - Скажите: пожалуйста: где и когда пройдёт выставка Михаила Саенко?

- Одну секунду! Саенко-Саенко... - в трубке зашуршали бумаги, и мужской голос сказал. - "Белый зал Бажанова" , улица Марата, дом 72, метро "Лиговская"! Презентация для приглашённых гостей и аккредитованной прессы через два дня - двадцать первого ноября в тринадцать часов! Для общего посещения выставка открыта с двадцать второго ноября по двадцать второе декабря, с десяти утра до десяти вечера!

- Благодарю! - радостно крикнул я и даже вскочил с табурета. - Ах ты, сучка! Ах ты, сучок!

В эту секунду мне казалось, что я разоблачил их обоих, поймал на откровенной лжи. Я хлебнул пару глотков чая и устремился в комнату, держась за голову.

Там на диване красовался разложенный рисунок на листе ватмана, закреплённый по углам подушками, и мои глаза с невыносимой болью ещё раз поглядели на обнажённые прелести моей девочки, которые стали доступны - УВЫ! - не только мне. Я рванул лист ватмана, свернул его и закинул под диван, а потом помчался в ванную комнату и открыл сильную струю душа...

Моя тёмно-вишнёвая "Honda" подлетела к ступенькам старого особняка с большими светлыми окнами.

Я вылез из машины и торопливо направился ко входу, по обе стороны которого пестрели на стене названия книжных, журнальных и газетных издательств, открыл дверь и вошёл.

Охранник, стоявший около тумбы, приподнял руку, требуя пропуск, я вынул "корочку" , показал на ходу и заспешил по лестнице.

Кабинет с яркой табличкой ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР Е. А. ПЧЕЛИНЦЕВ был приоткрыт, я стукнул пару раз и шагнул туда.

Увидав меня, редактор проявил неподдельный восторг, приподнялся из-за стола и протянул руку:

- Привет-привет! Проходи, Константин Юрич, садись! - он был приятный мужчина, с приятным тембром голоса, в очках с тёмной роговой оправой и чуть старше средних лет. - Ну, как там "Чай"... из китайской росы? . .

- Потихоньку зреет, - ответил я, но думал совсем о другом.

- К нашему сроку созреет?

- Созреет, Евгений Саныч.

- Мне нравится твой оптимизм, Константин Юрич, нравится ещё с первых ранних рассказов. Давай-давай, так держать. Я верю в твои способности, если хочешь - в талант.

- Зазнаюсь. Не боитесь?

- Нет, не боюсь.

- Спасибо, Евгений Саныч.

- Ты представляешь, меня художники из редакции просто одолели, продохнуть не дают, им так нравится твоя тема и китайский колорит, что прямо рвутся работать и ждут тебя. "Когда?" да "когда?" , замучили, буквально очередь стоит. Я тяну резину, потому что был разговор о твоём отце, сам понимаешь. Как он, возьмётся?

- Он-то может и возьмётся, но... я пока не знаю... не решил с ним... немного подумаю, Евгений Саныч:

- Конечно, подумай - время терпит.

- Я, кстати, по этому поводу и приехал, - моему вранью опять не было предела. - Хочу в Питер смотаться, там открытие выставки одного интересного художника, очень рекомендовали, очень, Евгений Саныч. Хочу взглянуть относительно своего романа.

- А кто такой?

- Михаил Саенко.

- Саенко? - он подумал, но не вспомнил. - Нет, не встречал, а с книгами работал?

- Да опыт есть. И вообще неординарная фигура.

- Почему бы и нет, смотайся, взгляни, присмотрись, потом расскажешь. Я только "за". От меня что надо?

- Аккредитацию от редакции.

- Без проблем. Когда?

- Срочно!

- Во как!

- Да, всё по часам и даже минутам, Евгений Саныч!

- Молодец, правильно работаешь! - он взял трубку телефона и набрал номер. - Зоя, к тебе сейчас подойдёт наш автор Константин Юрич Ларионов! Да-да! Ему срочно нужна аккредитация в Петербург, он всё расскажет! Оформишь, и я подпишу! Давай, милая, оставь все дела и - срочно-срочно! . .

Моя очередь у кассы вокзала подошла довольно быстро, и я по-солдатски отчеканил:

- Петербург! Вечер! Сегодня! Один!

Кассир пробежала глазами по страницам компьютера и чётко ответила:

- Плацкарт! Отправление - 23: 30! Прибытие - 07: 40!

- Только плацкарт?!

- Да!

Я секунду подумал, хотел уже взять, но всё же спросил:

- А что завтра?! Пораньше и побыстрей!

- Сверхскоростной САПСАН! Отправление - 07: 30! Прибытие - 11: 30! В пути четыре часа! Места - сидячие, мягкие!

- Беру! - согласился я и вынул деньги...

Сверхскоростной САПСАН мчался с дикой скоростью. Все близкие к окну предметы сливались в единый мелькавший трубоскоп: где там деревья, где там столбы, где там светофоры - углядеть было невозможно, даже дальние дома и постройки пролетали мимо в одно короткое мгновенье.

Я утопал в удобном мягком кресле у самого окна. Моим соседом был пожилой мужчина - седой, благообразный, хорошо и чисто одетый. Он листал газету с броским названием "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО".

- Ураганная скорость, правда?! - с восхищением сказал он, повернувшись ко мне.

- Смерч, - задумчиво ответил я.

- А всё-таки не то и не другое, скорее - торнадо!

- Слишком жестоко.

- А ваш смерч - не жестоко?!

- Да, конечно, но торнадо безжалостней.

- А мы с вами едем, молодой человек, именно на таком безжалостном звере!

- Серьёзно? - спросил я всё так же задумчиво и пространно.

- Абсолютно! По секретной инструкции САПСАНА машинист не имеет права тормозить, увидав кого-нибудь впереди: сонных тупых коров, глупых людей, застрявшие машины! Вот так!

- И что, сносит?

- Убивает! Скорость настолько велика, что если сделает тормоз при таком сумасшедшем полёте, вагоны сразу вздыбятся и - с рельсов долой, а везёт огромное количество людей! Разве можно сравнить жизни четырёх коров, двух нерадивых людей или застрявшую машину с тысячами жизней в этих вагонах?!

- Не знаю, нехорошо как-то, сигналить надо.

- А как же - сигналит, обязательно сигналит за множество метров, но если результат нулевой - убивает!

- Как-то бесчеловечно и трагично.

- Цель, молодой человек, оправдывает средства!

- И что это за цель, если на пути к ней надо убить милых животных, несчастных людей, споткнувшихся на шпалах, или разорвать застрявшую между рельсами машину?

- Цель - доставить нас вовремя живыми и невредимыми за те немалые деньги, которые мы заплатили! По статистике в таких скоростных поездах едут исключительно деловые люди, у которых неотложные встречи, решение важнейших вопросов, и порой целый час опоздания: какой там час, полчаса могут испортить все отношения с партнёрами, поверьте! И неужели тормозить во имя спасения рогатой Милки или пьяного Борьки, чтобы искорёжить наши вагоны, наше драгоценное время или хуже того - наши жизни?! Всё это мешает развитию и движению цивилизации, если хотите!

Его философия, не лишенная смысла, задела меня, и я невольно стал перекладывать её на свою гнусную историю, на свою цель путешествия, которая должна оправдывать любые средства.

- Вот вы - молодой человек поехали сегодня на сверхскоростном САПСАНЕ, значит, спешите куда-то?!

- На презентацию выставки.

- Для вас это важно?!

- Архиважно.

- Вот! Архиважно! Теперь представьте: машинист спасает бурёнку и забуревшего пьяного мужичка, а наш поезд - под откос, в поле, и мы с вами проваляемся в этом поле до тех пор, пока уже пройдут двадцать ваших презентаций, и вы ничего не увидите, и никого не встретите! Такой вариант пойдёт?!

- Нет, такой вариант не пойдёт! - я даже занервничал. - Мне некогда валяться! Мне срочно надо в Питер!

- Тогда ответьте: убить машинисту корову и того пешехода?!

- Получается, что убить! Определённо убить и мчаться, мчаться, мчаться в Питер! - и вдруг взволнованно спросил, совершенно не стыдясь, что выгляжу с этим вопросом должно быть очень глупо. - Скажите, вы случайно не знаете, у Московского вокзала, куда мы сейчас приедем, есть прокат фотоаппаратов, а?! . .

Санкт-Петербург меня встретил холодной, промозглой погодой, когда я сошёл на открытый перрон Московского вокзала.

Перейдя площадь Восстания, я зашагал прямо в сторону гостиницы "Октябрьская" , которая стояла на пересечении Невского и Лиговского проспектов...

- Скажите, пожалуйста, а есть в городе прокат фотоаппаратов? - спросил я девушку, оформлявшую меня в гостиницу. - В Москве об этом совсем не думал, а тут понадобился.

- У нас в гостинице есть, - ответила она и положила на стойку рецепшена мой паспорт, карточку гостя и ключ с номером комнаты, - пойдёте по этому коридору и направо, за прокатом автомашин и турагентством сразу будет прокат фото-видеотехники.

- Спасибо, девушка! - я даже удивился такому быстрому решению вопроса. - Вы себе представить не можете, как неожиданно иногда нужен фотоаппарат! До того нужен! . .