По субботам в поселке была дискотека; начиналась она в девять вечера, но в девять ещё было светло, и потому в это время начиналась она лишь для самых нетерпеливых либо уже пребывающих в лёгком - предварительном - подпитии, что нередка означало одно и то же;
Основная же масса народа подтягивалась часам к десяти, когда опускались летние сумерки, и к одиннадцати наблюдался полный аншлаг - на танцплощадку, окольцованную высокой изгородью, набивалось столько народа, что не то чтобы танцевать, а иногда трудно было даже шевельнуться, и тогда тётя Дуся, продававшая билеты и осуществлявшая бескомпромиссный контроль, вводила жесткий режим "выход-вход": чтобы кто-то запоздавший мог на танцплощадку попасть, кто-то другой предварительно должен был её покинуть; "только так, и никак иначе!" - отбивалась тётя Дуся от наседавших на неё любителей танцевать...
К половине двенадцатого осуществлять весь этот контроль было уже бессмысленно - народ шарахался туда-сюда, причём треть этого народа уверенно дышала перегаром, и тёте Дусе, стоявшей на входе, оставалось лишь терпеливо ждать окончания "этой вакханалии"; в двенадцать часов дискотека заканчивалась, - народ начинал шумно рассасываться, растворяться в темноте, и, пока диджей Тон, которого на самом деле звали Антоном, убирал свою аппаратуру, тётя Дуся наскоро собирала на опустевшей площадке мусор: пустые бутылки, мятые пластмассовые стаканчики...
Иногда попадались презервативы, но это шутили малолетки: раскатанный презерватив они незаметно засовывали кому-нибудь в задний карман брюк или джинсов, делая это таким образом, чтобы из кармана он наполовину свешивался, и потом угорали от смеха, глядя на ничего не подозревающего "денди с гондоном", - тётя Дуся, когда ей попадались презервативы, возмущалась особенно громко... потом она запирала на большой навесной замок вход, и танцплощадка замирала до следующей субботы...
И эта суббота ничем не отличалась от всех прочих - дискотека закончилась в двенадцать, сразу же случилась небольшая драка, собравшая зрителей, и было уже около часа, когда Валерка и Кирилл вышли на свою улицу...
Валерка был местным - поселковским, а Кирилл гостил у деда с бабкой, но поскольку в гости к деду и бабке он приезжал каждое лето и гостил каждое лето месяца по два, а то и по три, то вполне естественно, что они, Кирилл и Валерка, давно уже были друзьями; лишь в первые два-три дня по приезду Кирилла они невольно присматривались друг к другу, стараясь определить, какие изменения произошли с другим за год, но все эти изменения, происходившие с ними год от года, были примерно одинаковые, и уже через два-три дня им обоим казалось, что они вовсе не расставались, а если учесть, что Кирилл был парнем кампанейским и что все Валеркины друзья давно были его друзьями, то спустя три-четыре дня после своего приезда Кирилл уже мало чем отличался от парней местных - поселковских.
С дискотеки домой они возвращались всегда втроём: Валерка, Кирилл и ещё - Стас, - все трое жили на одной улице, и не просто на одной улице, а практически рядом: вначале был дом Стаса, дальше, через два дома, жил Валерка, а ещё через дом был дом Кирилла, точнее, дом его деда и бабки...
Но в эту субботу Стаса с ними не было: он откололся в самом начале - "пошел с пацанами бухать", и потом Кирилл и Валерка видели его на танцплощадке всего несколько раз, при этом от раза к разу Стас шатался всё больше и больше; последний раз они видели его где-то в половине двенадцатого: глядя то на Валерку, то на Кирилла мутным взглядом, Стас признался, еле шевеля языком: "Пацаны... а я - в жопу... в жопу пьяный... " - как будто без этих его слов можно было подумать, что он трезвый. "Может, домой его отведём? Всё равно уже заканчивается... "
- предложил Кирилл, глядя на Валерку. "На хуй! - тут же отреагировал Стас. - Я что - пьяный, что ли?" Он снова куда-то исчез - растворился среди танцующих... а когда дискотека закончилась и Валерка с Кириллом стали спрашивать у знакомых пацанов, не видел ли кто из них Стаса, оказалось, что видели Стаса все, но куда он делся - никто не знает...
- Интересно, где сейчас Стас... может, дома уже? - проговорил Кирилл, когда они вышли на свою, почти не освещенную, улицу. - Надо было его придержать - от себя не отпускать...
- Хрен ты его удержишь, - отозвался Валерка.
Какое-то время они шли молча, - в тёплую лунную ночь был погружен посёлок, и улица, по которой они шли, и они сами, идущие по этой улице; нигде - ни справа, ни слева - не светилось ни одно окно: люди либо уже спали, либо, если не спали, сидели в темноте, - летняя тёплая ночь окутывала землю, и только слышно было, как где-то далеко, в конце улицы, неуверенно брешет собака...
- Смотри, вон... кто-то сидит на скамейке у Стаса, - проговорил Валерка, издалека всматриваясь в тёмную фигуру.
- Может, это Стас? - отозвался Кирилл. Он тоже увидел тёмную фигуру, сидящую на скамейке, но рассмотреть, кто именно сидит на скамейке, издалека было невозможно.
- Может, и Стас... хрен его знает! - хмыкнул Валерка.
- Может, он раньше нас с дискотеки ушел... - высказал своё предположение Кирилл.
- Ну! По-английски... он свалил, а мы его там, как лохи последние, ищем... - тихо рассмеялся Валерка. - Сейчас подойдём - посмотрим... и если это он, набьём ему морду, чтоб впредь не сваливал по-заморски - не вынуждал нас беспокоиться... да?
- Легко! - засмеялся Кирилл. - А завтра скажем, что он в драке участвовал...
- И не просто участвовал, а представлен к награде...
- Ну! Скажем, чтоб шел в ментовку - что медали героям там выдают...
Так - зубоскаля и смеясь - они поравнялись с домом Стаса и, свернув с проезжей части, оказались перед самой скамейкой... конечно, это был Стас! Расставив ноги, он сидел на скамейке, откинувшись, чуть завалившись набок, и голова его при этом безвольно свешивалась на грудь, - Стас спал...
- Ну, бля... хорошо устроился! - хмыкнул Валерка, весело глядя на Стаса. - Мы его там ищем - "где наш друг? куда он делся?" - а он уже здесь... уже отдыхает - на свежем воздухе... Стас! - Валерка потряс Стаса за плечо. - Стасик...
Голова Стаса - коротко стриженная и оттого круглая, словно мячик - безвольно колыхнулась из стороны в сторону, но сам Стас при этом не издал ни звука - не замычал, как это нередко делают пьяные, когда их начинают будить, не стал отмахиваться-отбиваться.
.
- Полный вырубон, - констатировал Валерка.
Наклонившись над Стасом, он снова потряс его за плечо, уже сильнее и энергичнее, но результат был тот же - "в жопу пьяный" Стас никак не реагировал на внешний раздражитель, пребывал в бессознательном состоянии.
- Ну, и что будем делать? - Кирилл перевёл взгляд со Стаса на Валерку.
- А фиг его знает... Стас, ёбаный в рот! Стасик... - Валерка затряс Стаса изо всей силы. - Стас, бля... слышишь? Стасик...
Всё было тщетно, - Стас, податливо дёргаясь из стороны в сторону, никак не реагировал на Валеркины усилия разбудить его, и Валерка, оставляя Стаса в покое - говоря:
- Бесполезно, - полез в карман за сигаретами.
Они закурили.
- Эх, Стасик, Стасик... - выдыхая сигаретный дым - глядя на ещё больше склонившегося, безучастного сидящего на скамейке Стаса, Валерка дурашливо покачал головой. - Сидишь здесь, как беспризорник... как самый последний, бля, лох. И хорошо, что мимо шли мы, твои друзья... А если б не мы с Кириллом... если б не мы сейчас шли мимо, а шли бы какие-нибудь извращенцы? Стас, ты представляешь, что было бы?!
Кирилл, слушая Валерку, тихо рассмеялся. Было действительно смешно: Валерка, явно подражая кому-то - копируя чью-то интонацию, говорил рассудительно и оттого неопровержимо веско, напрямую обращаясь к Стасу, который - по причине полного отключения - слышать его никаким образом не мог... с таким же успехом можно было отсчитывать телеграфный столб, объясняя ему, что он не там, не так и вообще не в то время стоит, - впечатление было б такое же. Впрочем, последнюю фразу - "Стас, ты представляешь, что было бы?!" - Валерка произнес с таким пафосом, что даже столб... даже столб, наверное, отозвался бы!
- Ну, и что... что было бы? - подыгрывая Валерке, тихо засмеялся Кирилл.
- А то! - Валерка, весело подмигнув Кириллу, вновь посмотрел на Стаса. - Стасик, ты слышишь? Ни хуя ты не слышишь. А зря, между прочим... зря не слышишь! Видя, в каком ты сейчас состоянии, они...
- Извращенцы... - перебивая Валерку, вставил своё слово - уточнил - Кирилл.
- Да, извращенцы... они, гнусные гоблины! - кивнул Валерка. - Так вот, Станислав Витальевич, я продолжаю: видя, в каком ты сейчас состоянии, они, эти самые извращенцы, не растерялись бы... наоборот: пользуясь моментом, они не стали б тебя будить, а вмиг увели бы, утащили б тебя, нашего друга, в тёмное-тёмное место, и там... там - в тёмном-претёмном месте - они, эти гнусные извращенцы, без труда и прочих усилий, не видя никакого сопротивления с твоей стороны, тут же стянули бы с тебя штаны, поставили бы тебя, ничего не понимающего, на четыре кости...
